По различным подсчётам, с начала войны с Украиной Россию покинули приблизительно сотни тысяч человек. Мы много писали про эмигрантов, среди которых есть журналисты, правозащитники, политики и обычные люди. Отдельно можно выделить представителей ЛГБТ-сообщества, жизнь которых и в мирное время не была безопасна в РФ. Сейчас же пропаганда, направленная пропив европейских ценностей, сделала их жизнь ещё более невыносимой.
Мы пообщались в Стамбуле с Евгением Колесником, который в прошлом году был вынужден уехать из России. Сразу после нашего интервью он улетел в Грузию по приглашению друзей.
– Привет. Расскажи о себе, и почему ты уехал из России?
– Меня зовут Женя, 26 лет, из Санкт-Петербурга, последние пять лет работаю парикмахером. Я – представитель ЛГБТ-сообщества. Выступаю против войны в Украине.
Я прилетел в Стамбул 1 декабря. Изначально планировалось, что я со своим бывшим молодым человеком уеду в Сербию. Как только началось война, мы поняли, что ловить в России нам особо нечего. У меня тогда резко начали падать все доходы, а он работал в IT-компании, офис которой переезжал в Сербию. Но через какое-то время мы расстались.
У меня была подписанная повестка на срочную службу, потому что без этого мне отказывались выдавать загранпаспорт. Но последней каплей для меня стал закон о запрете ЛГБТ-пропаганды. Я не смог терпеть такой плевок в душу за свои налоги.
Я купил билеты на 1 декабря в Стамбул и уже накануне начались звонки из военкомата с угрозами. Мол я должен явиться, на меня возбуждено административное дело за неявку без уважительной причины.
– Почему ты решил лететь именно в Турцию?
– После начала войны в Санкт-Петербурге стало нереально оформить какой-либо шенген, даже испанский или французский. Плюс даже до того, как упрощённый порядок получения виз отменили, в консульствах были огромные очереди. А из безвизовых вариантов было немного для россиян.
– Есть ли какая-то помощь для представителей ЛГБТ-сообщества за рубежом?
– Если ты можешь доказать, что у тебя были приводы в полицию или какие-то другие притеснения, если, например, тебя избили на улице за то, что ты выходил с пикетом, если тебя каких-либо образом пытались привлечь тебя к юридической ответственности, у той же самой Германии есть программы помощи.
Есть и правозащитные организации, которые оказывают поддержку. Например, немецкая «Квартира». Но мне они ответили отказом, так как «дезертирство» для них не является достаточным основанием. Есть inTransit и «Русь сидящая» – они помогают с эвакуацией не только представителям ЛГБТ-сообщества, но и всем, кого в России преследуют по политическим мотивам.
На данный момент ситуация такая, что основная часть ЛГБТ-комьюнити, которая до этого никуда не высовывалась и сидела ниже травы, они сейчас пишут в Twitter посты о том, как их преследовали в гомофобной России. То есть зачастую просто нарабатывают себе на кейс. Условно, часть народа, кто работали в организациях из цикла «Парни плюс», которая занимается тестированием на ВИЧ, ребята-активисты, у которых уже есть кейсы, они уехали давно. Но большая часть народа сейчас просто пытаются придумать себе кейсы.
– Как в целом ЛГБТ-комьюнити отнеслось к войне в Украине?
– Нужно понимать специфику ЛГБТ-комьюнити в России. Оно крайне специфичное. Это можно коротко описать одной шуткой: «Кто главные русофобы? Русские. Кто главные гомофобы? Геи». В русском ЛГБТ-сообществе самая гомофобная часть – это само ЛГБТ-комьюнити. Потому что оно очень сильно раздроблено. Если ты, например, оказываешься в США – отношение к тебе будет однозначным, как к части сообщества, вне зависимости от твоего возраста, рода занятий и так далее. А в России всё совсем по-другому. Те, кто ходит в клубы, будет хейтить тех, кто не ходит. Те, кто стесняются и скрываются, будут хейтить открытость. Те, кто открытые, будут хейтить скрытность. И так далее, и так далее. Ситуация такая же, как в либеральной тусовке – вроде бы мы все одни, но чтобы встать вместе единым фронтом, объединиться – не получается.
Самая страшное свойство ЛГБТ-комьюнити в России – это его гомофобия, с чего я начал. От этого все его проблемы. Только в случае какого-то экстренного пиздеца возможно какое-то объединение. Так, например, я сталкиваюсь в Стамбуле с людьми, с которыми в России мы давно не общались и не ладили, но здесь же всё мирненько и дружненько. Потому что все понимают, что происходит. Кто-то уехал сразу после начала войны, кто-то – когда началась мобилизация, кто-то – после принятия закона о запрете ЛГБТ-пропаганды, как я.
– А как тебе Стамбул с точки зрения терпимости к ЛГБТ?
– Стамбул на самом деле, несмотря на то, что мы находимся в мусульманской стране, безумно гей-френдли город. У меня есть по поводу этого теория. Так как это мусульманская страна и мы видим достаточно большое количество женщин в хиджабах и мужчин в ортодоксальной одежде, здесь никто не имеет право предъявить тебе за внешний вид, потому что тебе сразу же прилетит ответ. Почему я не могу выйти на улицу с крашенными волосами, если ты ходишь в своём религиозном одеянии?
Кроме того, сама турецкая культура играет роль. В мусульманских странах нормальна тесная дружба между мужчинами. И даже просто друзья, независимо от сексуальной ориентации, могут просто идти по улице, держась за руки. Турки – в целом очень контактные люди, у них нет навязанной гомофобии. Гомофобия в России ведь являлась исключительно триггером для переключения внимания. Я помню, кажется это был 2008 год, в Санкт-Петербурге был День города и по всему Невскому проспекту были установлены сцены. На какой-то сцене был театр комедии, на какой-то – фокусники, где-то были марионетки. А напротив одного из соборов была установлена сцена от одного из главных питерских гей-клубов «Центральная станция» и артисты показывали свои номера просто посреди дня, просто виселя публику.
– Как ты вообще осознал, что являешься геем?
– Я искренне думаю, что в моем случае я начал понимать это лет в 10-12, когда уже осознанно происходит самоидентификация, когда уже начинался какой-то пубертат. Уже в том возрасте я прекрасно понимал, что я гей, прекрасно понимал свои вкусы. Вообще я верю, что все люди от природы бисексуальны.
На фото — Евгений в женском образе во время работы артистом
– Сталкивался ли ты с насилием и дискриминацией в России из-за своей ориентации?
– Нужно понимать, что гомофобия в России всегда была навязанной. И более навязанной она становилась с каждым годом в рамках действующей политической повестки. В 2008 году Санкт-Петербург, например, был абсолютно европейским городом, никто никому ничего не предъявлял, так как не нужно было смещать фокус внимания.
Опять же я двухметровый стокилограммовый мужик, предъявить что-то мне – страшно. Возможно, если бы я был менее коренастым, я бы сталкивался с агрессией чаще.
– Какие у тебя дальнейшие планы?
– Я улетаю в Грузию. Далее через ряд НКО буду получать гуманитарную визу в Германию. Мне крайне симпатизирует антивоенная позиция Германии, особенно в плане запрета на поддержку войны. Мне нравится немецкое общество в плане его инклюзивности в плане уголовного и административного права, где перед законом все равны.