Российские солдаты, воюющие в Украине, употребляют наркотики. К участию в войне допускаются в том числе и те, у кого синдром наркотической зависимости диагностирован официально. «Довод» рассказывает о наркомании в российской армии на примере Владимирской области.
В октябре 2023 года Владимирский гарнизонный военный суд приговорил к 3 годам колонии-поселения мобилизованного Алексея Боричевского, страдающего посттравматическим расстройством после участия в войне с Украиной. Согласно приговору, ему вменили самовольное оставление войсковой части (ст. 337 УК РФ) – после лечения в больнице Боричевский не вернулся в казарму.
В документе уточняется, что помимо посттравматического синдрома Боричевский страдает также «психическим расстройством и расстройством поведения, связанными с употреблением психоактивных веществ», а также «синдромом зависимости от алкоголя». Несмотря на это военкомат счёл его «годным к военной службе» (категория «А»).
Годным к военной службе военкомат также признал жителя города Вязники Владимирской области Юрия Агапова с позывным «Джери». 29 апреля 2024 года он погиб в Украине. Агапов был завербован на войну из колонии. В 2017 году суд приговорил его к 9 годам 6 месяцам лишения свободы за хранение, употребление, приобретение и сбыт «Спайса». Ранее он был многократно судим за аналогичные преступления. В приговоре суда уточняется, что Агапов страдает «синдромом сочетанной наркотической зависимости», он «нуждается в противонаркотическом лечении, медицинской и социальной реабилитации».
Наркотики в казарме – не редкость
Всего только за 2023 год во Владимирский гарнизонный военный суд поступило 7 уголовных дел по «наркотическим» статьям – в отношении военнослужащих. Для сравнения, в 2022 году в суд поступило лишь одно такое дело. Ещё одно – в 2021, следует из публичной картотеки дел на сайте суда.
Так, например, в конце 2023 года Владимирский гарнизонный военный суд приговорил рядового Данилу Щербина, воюющего в Украине по контракту, к 1 году лишения свободы условно за приобретение и хранение на территории войсковой части 1,4 грамма мефедрона.
Тот же суд приговорил к 1 году лишения свободы условно Павла Дряхлова, который купил в наркошопе 1 грамм мефедрона и хранил наркотик на территории войсковой части. Сержанта Павла Борисова суд приговорил к штрафу в размере 25 тысяч рублей. Он хранил в казарме 0,64 грамма вещества, являющегося производным запрещённого в России психостимулятора N-метилэфедрона.
К 4 годам колонии-поселения суд приговорил мобилизованного Илью Морковкина, сбежавшего из части и купившего в интернете почти 3 грамма мефедрона для личного употребления. К штрафу в размере 15 тысяч рублей суд приговорил старшего матроса Андрея Баженова, хранившего почти полтора грамма мефедрона в казарме.
Владимирский гарнизонный военный суд также рассматривает и дела об административных правонарушениях по «наркотическим» статьям. С начала войны, согласно картотеке суда, было рассмотрено 9 дел по статье об употреблении наркотиков (ст. 6.9 КоАП РФ) и 1 дело – за хранение наркотиков в незначительном объёме (с. 6.8 КоАП РФ). В случае с военнослужащими вместо административной ответственности их привлекают к дисциплинарной.
«Вызывают скорую — человек с войны вернулся, бегает по местному полю, идет в атаку»
Иногда военнослужащие начинают употреблять наркотики уже после возвращения с войны домой – пытаясь таким образом справиться с посттравматическими переживаниями в отсутствие адекватных программ психологической помощи, считает клинический психолог Марина Сураева, практикующая в центральной районной больнице города Юрьев-Польского Владимирской области.
«Пытаясь справится с переживаниями, мужчины прибегают к самому простому и доступному для них средству — спиртным напиткам. А в некоторых случаях и к наркотикам. Вкупе с пост-травматическим стрессовым расстройством это приводит к вот таким последствиям…. Вот вчера буквально был случай. В соседнем городе. Вызывают скорую — человек с войны вернулся, бегает по местному полю, идет в атаку. И врач скорой за ним бежит по полю, догоняет, начинает с ним разговаривать, успокаивает, и мужчина сам спрашивает: „Доктор, я теперь всегда таким буду?“»,
– рассказывает психолог.
«Народная» статья
Помимо наркопотребителей в войне с Украиной в настоящее время участвуют огромное количество распространителей и производителей наркотиков, завербованных из колоний и тюрем. Так, например, в Украину место колонии отправилась семья из города Мурома, организовавшая крупную нарколабораторию – силовики изъяли у них более 10 килограммов мефедрона.
В конце 2023 года Владимирский областной суд приговорил Андрея, Кирилла и Максима Малыгиных (отца и двух его взрослых сыновей) к 15 годам колонии строгого режима по уголовному делу о производстве наркотиков в особо крупном размере (ч. 5 ст. 228.1 УК РФ). В приговоре суда указано, что они «проявили инициативу о направлении их в зону специальной военной операции».
В списке «Довода» из более чем 500 жителей Владимирской области, погибших на войне с Украиной – огромное количество распространителей наркотиков, завербованных на войну из колоний и воевавших в составе «ЧВК Вагнера» либо штурмового отряда «Шторм Z» Минобороны РФ. Например, Ризо Раупов, Максим Медведев, Вячеслав Бакаев, Алексей Руднев и многие другие. Есть среди них и военные преступники: например, 33-летний Андрей Курбасов, который изнасиловал и убил 17-летнюю девушку в оккупированной «ДНР».
«Кризисная ситуация»
Антинаркотическая комиссия при правительстве Владимирской области утверждает, что примерно у каждого тысячного жителя Владимирской области диагностирован синдром зависимости от наркотических средств. «Кризисная ситуация» наблюдается в Петушинском, Кольчугинском, Вязниковском и Киржачском районах. В 2024 году ситуация продолжит ухудшаться, считают авторы доклада.
Число лиц, страдающих от наркомании, по данным ведомства, постоянно растёт. Так, в 2020 году число больных составило 122 человека на 100 тысяч населения, в 2021 году – уже 125,8 человек, в 2022 году – 129,9 человек, а в 2023 – 130,9, сказано в документе. По данным комиссии, в настоящее время во Владимирской области действуют не менее 85 наркошопов, некоторые из них функционируют в мессенджерах Telegram и Signal. Среди причин ухудшения наркоситуации в докладе называются «близость к крупным и индустриально-развитым территориям» и «миграционные процессы с участием стран постсоветского пространства». О влиянии войны на наркотическую ситуацию власти не говорят.